Наташа, девочка из Гжатска. Письма и воспоминания - Анна Горфункель

Наташа, девочка из Гжатска

Письма и воспоминания

Природа-мать! Когда б таких людей

Ты иногда не посылала миру,

Заглохла б нива жизни!

Составитель Анна Михайловна Горфункель

Редактор Людмила Павловна Горфункель

Верстка Павел Талгатович Бариев

ISBN 978-5-4485-2289-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся»…

Передо мной старые письма сестры Наташи. В течение 25 лет (c 80 – х до 2007) она посылала их не реже 2 – 4 – х раз ежемесячно, я и моя семья ждали их с нетерпением, с большим интересом читали. И вот накопилось их около 1000! Радуюсь, что сберегла и теперь могу подарить большую часть их содержания для нашей семьи, для всех родных, для друзей, для «Родословной» (будущим поколениям). Сама Наташа была сначала против моей «затеи», предлагала сжечь, мол, никому это не интересно.

У меня (Анны, старшей сестры) началась безмятежная жизнь: профессиональную работу закончила 2 года назад (педагогический стаж 54 года), малышей, с которыми я ежедневно общалась (это дети сына – Марк и Павлик), увезли в Москву, а мне – 80 лет. Жизнь моя последние годы ещё и комфортная: живу одна, в шикарной квартире, тем более, по сравнению с началом нашей с П. Л. жизни в Ижевске – в общежитии (комната в деревянном бараке, 16 м. на 4 – х человек), да и на протяжении всех (более 40) лет таких условий, как последние 7 лет, не было. Благодаря сыну и постоянной заботе всех детей и внуков я могу беззаботно отдыхать. Но такое состояние тоже опасно и для здоровья, и для настроения. Спасенье, как известно, в решении новых задач, в достижении новых целей, в полезном, интересном, ежедневном деле. Оно у меня было эти годы – спасибо письмам сестры!

Дети, как всегда после кончины своего отца (П. Л.), позаботились и об этом: сын придумал и дал деньги на компьютер и Интернет, а внук (Павел) – наш психолог и специалист по КИ1 – купил, установил и терпеливо учит меня.

И теперь я ежедневно общаюсь с уехавшими – далеко! – родными и работаю с письмами сестры: классифицирую их по темам, делаю выборки. Убеждаюсь, что снова проживу жизнь вместе с сестрой и всеми нами любимым её супругом – Франтишком! Это же такое счастье! Верю, что «эти воспоминания» интересны не только для меня! Тем более, и Наташа, и Франтишек пользовались большим уважением и авторитетом у всех нас.

В эти дни по ТВ идёт передача Басилашвили «Странствия по минувшим годам» – с каким упоением он вспоминает, рассказывая нам. Значит, меня тоже ожидает такое состояние! Буду с удовольствием проживать его, только бы не подвело здоровье. Укрепляю его изо всех сил с 44 лет, когда врачи поставили мне диагноз – воспаление мозговых оболочек (от этого умер мой родной отец в 27 лет!) и отправляли меня на пенсию по инвалидности… Преодолела – помогло систематическое лечение в течение 10 лет и работа над собой (подвижный образ жизни)…

Я понимаю – писать о другом – это большая ответственность. Когда Раневскую спросили, будет ли она писать об Ахматовой, она сказала: «А. А. меня не просила… и опасно… навязать свой взгляд». Но меня спасают письма, т.е. автор – сама сестра. Правда, (повторяюсь) она не поддерживает меня в моих намерениях. Скромности ей не занимать – это гены наших родителей, они были очень уважаемыми тружениками и людьми, но всегда держались в тени. Да и время было такое: «Я» – на последнем месте, и нас в этом убеждали. Кстати, Раневская считала, что скромность – это недостаток (я с ней согласна – когда не в меру).

Моя работа будет в жанре – биография, но «историческая» последовательность не всегда будет соблюдаться: и сестра, и я в своих письмах, как правило, не указывали год (это оказалось большим минусом!). Главным будет личность, её черты и их проявление в разных сферах жизни. Самое интересное и значимое – это отношение к жизни, ЧТО она любит, за ЧТО переживает (о чём льёт слёзы), о чём жалеет, КАК ранжирует жизненные ценности… Надеюсь, что сестра мне поможет, как помогала она всю нашу жизнь! Тем более, когда она приехала к нам в Ижевск в 2005 г. (мы встречались раз в 2 года), я упросила её почитать свои письма, хотя бы некоторые. Наташа послушалась (на моё счастье!), заинтересовалась, «смирилась» с моим желанием и даже десятка три писем взяла в Прагу («почитаю своим») … В 2007 г. мы переписывались по Интернету, 2—3 раза в неделю! Наташа отвечала на мои вопросы (правда, не на все) и планировала всё обсудить, дополнить и редактировать в следующий приезд (лето 2007 г.) … Но… пришлось всё делать мне. Конечно, уровень иной: я не филолог, один ум, а не два… Но, кто кроме меня? Работа над письмами сестры даёт мне силы… Верю в благосклонность читателей…

Детство

…Из писем Наташи: Раз занялась воспоминаниями: всё детство просила купить и научить кататься на коньках и на велосипеде. У нас с тобой ведь никогда не было даже детского велосипеда. А как же научились кататься другие дети? Кто – то же их учил или в каких – то кружках учили? Как же мы прожили и не умеем ни на коньках, ни на велосипеде? Мои внучки не могут мне поверить, Люцка считает, что это всё равно как если бы я сказала, что не умею читать. Всю жизнь я любила танцевать, в 3 – м классе с подружкой записались в балетный кружок, от первого занятия пришла в восторг, но на втором сказали, что нужно принести трико и балетные тапочки. Подружка (я её всё время жалела, что они «бедные», живёт только с мамой, отец погиб, мама – учительница начальных классов) трико и тапочки принесла и продолжала заниматься, а мне ничего не купили, так всё и закончилось с балетом. Я, наверно, всю эту ерунду помню потому, что здесь детей буквально заваливают подарками, особенно на рождество. Всё, чего бы ребёнок ни пожелал, он получил под ёлкой и ещё в сто раз больше (тоже не вижу в этом ничего хорошего). А я каждый раз вспоминаю: а я вот хотела всего – то только… (санки, куколку, шапочку, как у Нади, чернильницу, как у Игоря). …Совсем другое было в Тафуине (это на Дальнем Востоке, куда послали отца в 1939 г, он был директором школы, учителем истории, – по призыву к интеллигенции) – это работа «Тимуром», мы буквально «лезли из кожи», чтобы помочь семьям фронтовиков. Гайдару впоследствии я помогала с чешским яз. и рассказала ему, как мы использовали книгу его отца. Ну вот, пока всё… А я (Аня – старшая дочь) была довольна своей жизнью. Может потому, что с 3 – х лет много общалась с двоюродным братом и его семьёй (по родному отцу, который умер, когда мне было несколько месяцев). С ним интересно было играть и слушать его игру на фортепиано. Меня там всегда ждали, ласкали. Дружила я с бедной девочкой, она научила меня шить куклы, это занятие очень увлекало нас. С соседскими детьми мы каждый вечер играли во дворе – прятки, догонялки, качели, зимой – санки, лыжи, коньки… И ещё – родители пробовали меня приобщить к музыке, пению, танцам – по советам родителей брата, т.е. моих тёти и дяди (он были известными врачами в нашем родном г. Гжатске – позднее – Гагарин). Но попытки были краткими, с обеих сторон не хватило, наверно, последовательности и желания. Родители дома бывали мало (вечерами репетировали и играли в народном театре), нами занималась няня. Она была одновременно нашей бабушкой, мамой, домохозяйкой (я её помню, как самого близкого старшего друга, мы друг другу поверяли «тайны») … И так до отъезда в ВУЗ (в Ленинград, в 18 лет) я жила школьными делами, друзьями, проблемами, связанными с ВОВ (1941 – 1945 гг.). Учились мы с сестрой отлично, а родители занимались работой – её у них всегда было «сверх головы» – не до нас…

Уже по этим воспоминаниям вижу, мы с сестрой в детстве были противоположными: по желаниям, по критичности ума, по оценке людей. Она выше меня по всем этим способностям. А оценивались они в нашем детстве иначе. Моя удовлетворённость, терпимость, послушность одобрялись, ставились в пример. Сестру же считали упрямой, непокладистой, колкой. И наказывали её из – за этого. Я её иногда доводила обидными словами, а она – драчливыми действиями. В детстве ссорились мы нередко, но и жалели друг друга. А со старших классов школы – стали самыми близкими, настоящими друзьями, и всю жизнь сестра помогает, заботится обо мне и моей семье!

В юности все черты детства у сестры «превратились» в ценные качества: настойчивость, принципиальность, независимость. И сестра всегда пользовалась большим авторитетом, уважением, любовью среди друзей, коллег, родных, у родителей. Последние гордились своей дочерью, любили её мужа, как сына, всю её семью, всех чешских родных. А, как показала жизнь, недостаточность внимания наших родителей к своим детям, повлияло и положительно, особенно, на сестру: она стала самой заботливой мамой и бабушкой!